12-й Форум вузов «Будущее высшей школы», по традиции проведённый рейтинговым агентством RAEX в Москве, состоялся фактически через год после опубликования Указа Президента РФ «О некоторых вопросах совершенствования системы высшего образования». Большинство из руководителей сообщили, что находятся на полпути к трансформации системы в своём вузе: от бакалавриата и специалитета к базовому высшему образованию (срок обучения — от четырёх до шести лет), от магистратуры — к специализированному высшему образованию (от года до трёх); кроме того, обновляются программы аспирантуры, ординатуры и ассистентуры-стажировки.
Что реально меняется для студентов и преподавателей? Как обеспечить качество образования вне зависимости от географического расположения вуза? Как эффективно выстроить сотрудничество с работодателями и бизнес-партнёрами? Ректоры ведущих российских вузов обсудили эти и другие вопросы в ходе пленарной сессии форума.
ТРАНСФОРМАЦИЯ УРОВНЕЙ ОБРАЗОВАНИЯ: МЕТОДОЛОГИЯ И ВОПРОСЫ БАЛАНСА
Университет науки и технологий МИСИС был одним из шести вузов, которые вошли в пилотный проект по совершенствованию высшего образования в России. Каковы новые приоритеты?
Ректор Университета МИСИС Алевтина ЧЕРНИКОВА подчеркнула, что мы живём в постоянно меняющемся мире и сейчас у каждого университета есть две большие задачи. Первая — формирование собственной научно-образовательной повестки и подготовка кадров для формируемых рынков труда. Вторая, не менее важная, — ответ на запрос бизнес-сообщества. Пилотный проект направлен на то, чтобы актуализировать систему высшего образования и своевременно отвечать на запросы бизнес-партнёров.
— МИСИС рассматривает своё участие в пилотном проекте как следующий шаг в развитии образовательной модели университета. Дело в том, что все университеты — участники пилота начали эту работу не с нуля. Ещё в 2008 г. стала формироваться сеть национальных исследовательских университетов России, которым было дано право законодательно формировать, разрабатывать и утверждать собственные образовательные стандарты и программы. Мы активно пользовались этим правом на протяжении многих лет. В рамках пилотного проекта стараемся не только ответить на запросы рынка труда, но и гармонизировать потребности работодателей и ожидания наших абитуриентов. Очевидно, работодателям недостаточно, чтобы выпускники имели лишь профессиональные знания: они должны владеть информационными цифровыми технологиями, знать архитектуру бизнеса, один, а лучше несколько иностранных языков и, несомненно, иметь развитые soft skills. Чего же хотят абитуриенты? Они готовы участвовать в масштабных проектах и ждут персонифицированного подхода. В рамках пилотного проекта мы апробируем лучшие практики, которые лягут в основу системы образования России. Наша модель основана на интеграции науки и образования, — отметила ректор.
Эксперт выделила несколько ключевых изменений в рамках совершенствования модели образования Университета МИСИС. Это прежде всего гармонизация фундаментальной подготовки и практических навыков студентов, которые завтра придут на рабочие места. Второй, не менее важный, аспект — усиление роли работодателя на всех стадиях разработки, реализации и оценки образовательных программ.
Серьёзный тренд — усиление практической подготовки в каждой образовательной программе. Персонифицированный подход влияет на мотивацию студентов, а средний балл ЕГЭ за 12 лет с начала публикации рейтинга вырос с 67,3 почти до 90, по некоторым направлениям — до 95 и 98.
В связи с изменением модели образования эксперты говорят о том, что возможен сдвиг от фундаментальных знаний в сторону практических. Как можно управлять этим процессом, какие есть инструменты воздействия на ситуацию?
Вопрос прокомментировал Михаил ГОРДИН, ректор МГТУ имени Н.Э. Баумана:
— Безусловно, мы управляем формированием образовательной программы, потому что на разных специальностях баланс должен различаться. Но в целом на этот вопрос ответ дали ещё в 1870 г., когда формировалась русская система подготовки инженеров. Там было три принципа. Первый — фундаментальное образование должно быть не хуже, чем в классических университетах, второй — студенты должны иметь практическую подготовку, для того чтобы быть максимально готовыми к тому, что они увидят на рабочих местах, когда завершат своё обучение, и третий — плотная взаимовыгодная связь между технической школой и промышленностью.
В соответствии с этими принципами мы продолжаем работать. Почему мы за шестилетнее обучение и специалитет и почему против бакалавриата? Дело в том, что для инженера на протяжении шести лет этот баланс можно выдержать: сначала дать хорошую фундаментальную подготовку, а потом больше заниматься практикой. На протяжении четырёх лет это сделать намного сложнее, потому что надо обеспечить фундаментальную подготовку и не хватает времени на практику. Если дать больше практики, то не хватит времени на теорию. А в магистратуре её очень сложно доучить, потому что студенты уже намного ближе к практической деятельности и не очень хорошо воспринимают абстрактные знания.
Баланс теории и практики — управляемая вещь, но всё зависит от направления подготовки. Например, в ИТ действительно можно учить немного быстрее. В машиностроении и приборостроении без широкого понимания общих инженерных дисциплин, без фундаментальной подготовки не обойтись.
Тему продолжил ректор Уральского федерального университета Виктор КОКШАРОВ:
— В любом случае первые курсы обучения — фундаментальная подготовка плюс общеобразовательная; и это обязательная основа, без которой невозможно формировать специализированные навыки и компетенции. А потом, безусловно, вместе с промышленностью, с работодателями обеспечиваются доращивание и настройка. Увеличение срока обучения до пяти лет оправданно, потому что сейчас для инженерных направлений, особенно для сложных (инженеров-технологов, проектировщиков, конструкторов), необходимы очень серьёзные специализированные знания. Но есть, например, инженеры-эксплуатационщики, которые будут осваивать уже известную технику. Им достаточно фундаментальной подготовки в течение двух лет и ещё двух лет специализированного, практико-ориентированного обучения.
Я думаю, что определённая свобода здесь будет, и нам следует выстраивать образовательные программы в зависимости от требований работодателей, от запроса рынка. Мы постоянно на связи с работодателями. Большой корпорации требуются 10–15 инженеров-конструкторов в год, в гораздо большем количестве им нужны эксплуатационщики. И мы должны выстраивать необходимый баланс.
На сегодняшний день около 30% выпускников бакалавриата идут в магистратуру. Каковы, с точки зрения ректоров, оптимальная доля и цель магистратуры сегодня?
К дискуссии подключился ректор Финансового университета при Правительстве РФ Станислав ПРОКОФЬЕВ:
— Действительно, спрос высок, и у нас более трети бакалавров идут в магистратуру. В нашей нынешней парадигме понятно зачем. Мы преимущественно социогуманитарный вуз и готовим специалистов-управленцев, в том числе для сферы государственного и муниципального управления. И здесь совершенно чёткая мотивация. Сегодня бакалавриат не является полностью высшим образованием, следовательно, для того чтобы сделать карьеру на госслужбе, у бакалавра есть чётко установленный законом предел: начальник отдела, и не выше. Поэтому люди делают инвестиции в своё будущее. Кроме того, часть студентов поступает в магистратуру с точки зрения будущего академического трека — для того чтобы потом пойти в аспирантуру.
Сегодня дело обстоит так, но в будущем это действительно серьёзный вызов. Магистратура останется, мы это уже знаем, но будут два трека: академический и профессиональный, а в ряде случаев ещё и третий — управленческая магистратура. Если речь идёт об академической магистратуре, то необходимо создавать систему мотивации начиная с первого-второго курсов. Мы разрабатываем именно такой академический трек под названием «Интегрированная магистратура в вузе». Планируются отбор, специальная подготовка студентов для академической магистратуры и аспирантуры, но с прицелом на то, чтобы они были исследователями, преподавателями, в первую очередь в своём университете.
Второе направление — трек профессиональной магистратуры. Мы предполагаем, что его длительность составит один год, так же как и академической магистратуры, и сейчас выстраиваем коллаборации, формируем совместный центр компетенций с работодателями, потому что мы должны понимать, чему учить студентов, а партнёры — что они должны за это платить. Переговоры непростые, но мы их ведём, и пул работодателей-партнёров уже сформирован.
Третий трек, если он действительно будет отражён в нормативных документах, — управленческая магистратура. Мы видим, что сегодня это возможный путь трансформации уже сформировавшихся программ, например MBA. Известно, что все российские программы MBA в рамках санкционной политики Запада были лишены аккредитации, и, следовательно, это удобный повод, для того чтобы трансформировать их в управленческую магистратуру. Здесь сложность в том, что слушатели должны сами оплачивать своё образование, поэтому необходимо сформировать такой контент, который не только будет востребован рынком, но и станет удовлетворять запросы тех людей, которые на данные программы придут. Непростой путь, но мы по нему идём.
Очевидно, что магистратура — это высший класс, то, то должно быть в лучших вузах. Не получится ли так, что данный уровень образования смогут себе позволить лишь элитные университеты?
Ректор МФТИ Николай КУДРЯВЦЕВ считает важным, чтобы как магистратура, так и аспирантура существовали не только в ведущих вузах, занимающих высокие позиции в рейтингах, но и практически во всех российских университетах:
— На самом деле это как спорт. Победители тянут за собой очень большое количество спортсменов, которые имеют более низкие результаты, но для них это «флаги». То же самое и в высшей школе.
Если проанализировать предыдущие периоды, то заключительная часть образования была даже более широкой. Например, Физтех учил не пять лет, а пять лет и 10 месяцев. Сейчас надо рассматривать процесс образования с разных сторон, внедрять инновации и стараться в более короткий срок и более качественно формировать у студентов базовые компетенции. Цифровые методики образования дают массу возможностей, и надо освобождать это время в базовом высшем образовании, для того чтобы выходить на направления, необходимые бизнес-сообществу.
Несколько лет назад аспирантура считалась третьим уровнем высшего образования. Сейчас вернулись к пониманию того, что это место, где человек должен сделать научную работу и защитить диссертацию. Но и во времена СССР, и сейчас очень малое число соискателей успевает защитить диссертацию в рамках аспирантуры. Как должна измеряться эффективность аспирантуры?
Н. Кудрявцев:
— Нет ничего сложного в том, чтобы многие защищались после аспирантуры. В Физтехе этот показатель сейчас превышает 50%, но нам помогает то, что студенты с четвёртого курса занимаются научной работой, для них аспирантура — логичное продолжение. Конечно, всегда были те, кто защищался через год после окончания аспирантуры. Можно спорить о том, в какой срок уместно защищаться: полтора года, два, обстоятельства бывают разные. Но если написанная диссертация кладётся на полку и проходит пять — семь лет, то смысла в ней никакого: наука сейчас меняется очень быстро.
С. Прокофьев:
— Сейчас наблюдается ярко выраженный тренд на то, чтобы аспирантуру считать наукой. Я всячески его поддерживаю и считаю, что главным является написание качественного научного труда, его публикация и защита. Мне в жизни повезло: я бóльшую часть своей очной аспирантуры обучался в одном из престижных вузов Западной Германии и на своём примере могу сказать, что нас там не загружали кандидатскими минимумами и дополнительными заданиями. Но научный руководитель вовлекал нас в исследовательскую повестку, рецензировал и помогал готовить публикации, приводил на предприятия, и мы постоянно были с ним в диалоге по науке. Мне кажется, что многое уже накоплено мировой практикой. И мы должны чётко сказать, что аспирантура — это прежде всего наука.
СЕТЕВЫЕ ПРОЕКТЫ И РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ
Возможно ли качественное образование во всех регионах и какова здесь роль распределённых вузов?
Как отметил ректор МИФИ Владимир ШЕВЧЕНКО, университет располагает обширной сетью филиалов: 14 в России, два за рубежом и они находятся в городах присутствия ключевого партнёра вуза — госкорпорации «Росатом». Во многих городах это единственное учреждение высшего образования, что, естественно, имеет большое значение для социального климата.
С точки зрения ректора, помимо высшего образования важная функция этих филиалов — обучение по программам среднего профессионального образования (СПО), в том числе в рамках проекта «Профессионалитет». В принципе задачи и специфика у центра и периферии разные, отметил эксперт:
— На московскую площадку, где в прошлом году на бюджетные места проходной балл равнялся 93, приходит значительная часть абитуриентов, которые хотят заниматься академической исследовательской повесткой, в том числе участников, победителей, призёров различных олимпиад и конкурсов. А в филиальной сети мы ожидаем студентов, у которых, может быть, не такие высокие баллы, но, что называется, золотые руки и правильно поставленные мозги. Эти студенты через положенный срок заступят на место своих отцов и старших братьев на позиции хранителей ядерного щита нашего отечества.
Безусловно, нам очень важно динамическим образом выстраивать эту связку, не разделять студентов, а, наоборот, всячески их смешивать. Считаем полезным для тех ребят, которые выбирают магистратуру по академическому направлению, скажем по теоретической физике, чтобы они часть своего времени тратили на изучение того, как устроена реальная производственная жизнь. И то же самое касается студентов, которые, например, хотят стать высококвалифицированными операторами станков с ЧПУ. Хотим, чтобы у них сформировалось ощущение: то, что они делают, встроено в некий больший контекст, в основе которого лежат фундаментальные научные принципы.
Дело это непростое, но я верю в то, что единство рабочего, инженера и исследователя, то, на чём стоял успех советской инженерной традиции, атомного и космического проектов, — залог наших успехов в будущем.
С. Прокофьев добавил:
— Финансовый университет при Правительстве РФ — второй по величине вуз после РАНХиГС по размеру филиальной сети. У нас 27 действующих филиалов во всех федеральных округах. И поэтому вопросы их дальнейшего развития — ключевая тема нашей постоянной повестки. Будучи финансистом, честно скажу: филиалы — невыгодное мероприятие для крупного вуза. Если брать чисто финансовый аспект, то гораздо проще развивать учебную, научную и исследовательскую повестку в головном вузе, чем содержать большую сеть. Но я считаю, что она должна быть сохранена. В общении с руководством региона присутствия мы всегда слышим, что филиалы крупнейших столичных вузов являются драйверами интеллекта, маяками для высших учебных заведений и учреждений СПО на территории. Кроме того, добиваясь симметричности в части образовательного контента, мы даём возможность студентам, которые по разным причинам не могут покинуть регион своего постоянного проживания, получать качественное образование столичного уровня и трудоустраиваться там. В числе наших филиалов три учреждения СПО, которые находятся даже не в столицах субъектов РФ, а в районных центрах. Они стали фактически градообразующими предприятиями в своих городах, центром притяжения молодёжи. По словам губернаторов, если филиалы покинут эти регионы, то оттуда уедет значительная часть людей. Поэтому мы считаем, что сохранение и развитие филиальной сети — важный приоритет в работе вуза. Новый формат — сетевые программы взаимодействия. В частности, в Республике Татарстан мы не развиваем своё физическое присутствие, а устраиваем коллаборации с вузами, чтобы студенты могли учиться и в Москве, и в Казани.
А. Черникова сообщила, что в Университете МИСИС шесть филиалов: четыре в России, в регионах присутствия основных бизнес-партнёров, и два за рубежом.
— Мы очень ответственно подходим к этому вопросу, потому что работодатели должны понимать: откуда бы ни пришёл к ним выпускник МИСИС, это будет определённая гарантия качества подготовки. И надо честно сказать, что без постоянной системной работы с работодателями, без включения их в образовательный процесс в регионах мы бы не смогли обеспечить высокий уровень образования. В то же время работодатели сами в этом заинтересованы, и вместе с ними мы формируем учебно-научную инфраструктуру, разрабатываем социальные образовательные проекты, стипендиальные грантовые программы, а лучшие специалисты наших бизнес-партнёров приходят в университет и преподают на площадках филиалов.
Результаты, которые мы нарабатываем сейчас, интересуют и иностранных бизнес-партнёров. Лучшие практики будут внедрены в образовательный процесс в наших зарубежных филиалах. С отдельными работодателями мы создали полигон рабочих профессий, когда студенты, которые учатся по программам высшего образования, ещё во время обучения получают рабочую профессию. Это позволяет им не только пройти оплачиваемую стажировку, но и познакомиться с практическими аспектами выбранной профессии, — отметила ректор Университета МИСИС.
М. Гордин дополнил:
— Мы считаем, что качество образования должно быть одинаковым, даже пытаемся отказаться от понятия «филиал» и хотим говорить о том, что это кампус. Мы должны выпускать совершенно одинаковых студентов. Да, безусловно, правила финансирования нам в этом не помогают, поэтому приходится это делать условно за свои средства, усреднять, но это наша цель.
Эксперт отметил, что инженера-конструктора, инженера-проектировщика невозможно заменить генеративными системами, потому что те только обобщают прошлый опыт, не создают будущее. Но когда создаётся будущее, нужно рисковать. Инженер-созидатель — это профессионал, умеющий рисковать, это один из его soft skills:
— Коллеги предлагают: давайте создадим вузы в местах присутствия работодателей, потому что иначе выпускники не вернутся. Люди, которые не хотят рисковать и попытаться попасть в лучший инженерный или гуманитарный университет, вряд ли расположены к созданию нового. Поэтому когда мы говорим об инженерах по эксплуатации, разумно говорить: давайте задержим человека в регионе. Но если нашей целью является подготовка инженера-конструктора, часть риска должна существовать, — полагает эксперт.
ВУЗОВСКАЯ НАУКА: КРИТЕРИИ ЭФФЕКТИВНОСТИ И ПЕРЕДОВЫЕ ПРОЕКТЫ
Среди целей, которые поставлены перед страной Президентом РФ, — вхождение России в число 10 ведущих стран по объёму научных исследований и разработок. Цель благая, но без деталей. А как понять, что мы вошли в этот топ? Какими должны быть критерии?
Н. Кудрявцев придерживается точки зрения, что в мире есть очень важные процессы, которые по природе своей не могут быть разумным образом измерены и не надо к этому стремиться:
— Если мы говорим про научную деятельность, то значительная её часть, на мой взгляд, относится как раз именно к этой категории деятельности. Есть среда, атмосфера, на которую влияют формальные показатели: количество публикаций в высокорейтинговых журналах, индекс Хирша исследователей и т.д. Но как только мы скажем: давайте будем работать на определённый линейный показатель — финансовый, наукометрический, ещё какой-то, и его достигнем, это будет означать, что мы сами себя в каком-то смысле обманываем. Когда ресурсы завязаны на показатель, он растёт, а другие важные для процесса, но, может быть, не столь очевидные параметры деятельности приходят в упадок. О том, что цель, поставленная Президентом РФ, достигнута, мы узнаем прежде всего из ощущения наших коллег, партнёров, которые это будут так воспринимать. А следствием станет вся внешняя наукометрическая канва.
Пользуясь случаем, приведу пример. МФТИ в SDN-листе¹ находится уже много лет.
¹ SDN-лист — чёрный список людей и организаций, который ведёт офис по контролю иностранных активов (OFAC) Минфина США. Активы и имущество всех в этом листе блокируются, а гражданам и компаниям США запрещено иметь дело с этими лицами и компаниями и со всеми структурами, которыми они владеют более чем на 50%.
Но это не мешает сотрудникам вуза каждый год публиковать десятки статей в изданиях Nature Publishing Group. Причём это не крупная международная коллаборация: бóльшая часть публикаций сделана учёными МФТИ. На мой взгляд, это очень яркая иллюстрация того, что, если вы делаете свою работу на мировом уровне, с вами будут взаимодействовать, несмотря ни на какие политические рамки, санкции и т.п.
Как отметил модератор Дмитрий ГРИШАНКОВ, Китай уже обошёл Соединённые Штаты по количеству публикаций в топовых научных журналах. То есть, во-первых, появилось какое-то количество китайских журналов, для того чтобы этот показатель был достигнут. Во-вторых, возникла возможность через коллаборации вновь включиться в мировое научное пространство. И возможно, метрика через публикации, которая сейчас для России стала несколько сложной, опять будет вполне работающей.
М. Гордин добавил:
— Несмотря на нашу инженерную направленность, мы всё равно будем отслеживать именно эту метрику. Правда, переносим акцент со статей на цитирование, для того чтобы понимать, насколько качественное знание мы производим. Вообще, как можно проверить качество знаний? Мне кажется, единственный способ — это журналы, публикации, цитирование.
В России развивается направление создания научно-образовательных центров (НОЦ). Становятся ли они драйверами или это всё-таки больше парадные объединения?
Н. Кудрявцев:
— Элемент парадности присутствует, но есть и требования времени: необходимо, чтобы наша страна становилась в научном плане более однородной, чтобы учёным не надо было ездить в столицы, а можно было бы работать в коллаборациях, получать результаты на местах. Это абсолютно правильно, и в этом направлении надо двигаться. Но чтобы объединение науки, ведущих научных учреждений, образовательных учреждений состоялось, должно пройти какое-то время. Сейчас уже есть определённые результаты, но я думаю, что итоги нужно подводить на горизонте в два-три года.
В. Кокшаров:
— Мы инициировали создание Уральского межрегионального научно-образовательного центра мирового уровня. Туда входят три региона: Челябинская, Курганская и Свердловская области, 74 участника, включая пять вузов и 10 академических институтов. Общий пакет проектов — 12 млрд рублей. Наблюдательный совет возглавляет полпред Президента РФ, в совет включены губернаторы всех трёх областей и руководители крупнейших промышленных объединений. И все регионы, в первую очередь Свердловская и Челябинская области, выделяют дополнительные средства на проекты, которые выполняют участники НОЦ: академические институты и университеты вместе с предприятиями. Свердловская область инвестирует 100 млн рублей в год. Обязательное условие: проект должен быть реализован в течение года. То есть берут практически готовые технологии, которые вуз или академические институты вместе с предприятием доводят, и получается продукт. В числе осуществлённых проектов дефибриллятор, неонатальная техника, техника для сортировки мусора, инициативы, связанные с цифровизацией энергетики. Это реальный вклад в обеспечение технологического суверенитета Российской Федерации.
КАДРОВАЯ ПОТРЕБНОСТЬ И ЭФФЕКТИВНЫЕ ПАРТНЁРСТВА
Каково отношение ректоров к прогнозам потребности в кадрах и на что надо реально ориентироваться вузу?
А. Черникова:
— Сегодня невозможно даже в хорошем университете дать человеку объём знаний, который он всю жизнь будет конвертировать в опыт. Необходимо учиться постоянно, и, на мой взгляд, уже сегодня работодатели очень ценят эту компетенцию, а в будущем её значимость станет только возрастать. Поэтому мы должны заинтересовать наших студентов в том, чтобы уметь и желать учиться. Только так можно двигаться по жизни и выстраивать свои единственно правильные и образовательные, и профессиональные траектории. На протяжении ряда лет меняются правила распределения контрольных цифр приёма. Это связано с тем, что работодатели всё активнее включаются в процесс. И надо сказать, что Министерство науки и образования РФ в этом плане поддерживает наших бизнес-партнёров, ежегодно производится корректировка. Если раньше работодателям это было не очень интересно, потому что острого дефицита кадров они не ощущали, то сегодня уже многие бизнес-партнёры на ближайшую перспективу, даже до 2030 г., просчитали свою кадровую потребность. Только у Министерства промышленности и торговли РФ запрос на квалифицированных инженеров оценивается в сотни тысяч человек.
Сейчас наблюдается рост приёма на бюджетные места, связанные с инженерными специальностями. Однако параллельно с ростом выпуска, по статистике, средняя зарплата инженеров после выпуска из института падает. Не получатся ли так, что у нас сейчас инженеров всё-таки больше, чем реально готова принять экономика?
А. Черникова:
— Точно нет, да и по поводу средней заработной оплаты тоже спорный вопрос. Следует отметить, что, работая в тесной связи с бизнес-партнёрами, мы понимаем их реальную кадровую потребность. Активно развивается адресная подготовка, которая позволяет бизнес-партнёрам отобрать будущих инженеров на третьем-четвёртом курсах и включиться в образовательный процесс, выстраивая практическую подготовку под конкретные задачи предприятия.
Более того, мы одними из первых ещё в 2019 г. вместе с нашими академическими партнёрами запустили образовательную программу: интегрированную магистратуру и аспирантуру, что очень востребованно, мы сделали уже несколько выпусков магистратуры, и в этом году защищаются аспиранты. У нас получилось так, что срок обучения — два года магистратуры плюс четыре аспирантуры, но многие защитились уже на пятом году обучения. В целом считаю, что этот вопрос может быть решён положительно при тесном взаимодействии бизнес-партнёра и университета.
В. Кокшаров:
— Перекосы, конечно, есть: айтишники получают на выходе из университета вполне прилично, а специалисты в области радиоэлектроники — гораздо меньше, хотя потребность в инженерах в области радиоэлектроники, наверное, выше. Необходимо регулировать ситуацию вместе с рынком и с государством.
М. Гордин:
— Квалификация в области ИТ вполне ликвидная, потому что она универсальная. Инженер-радиоэлектронщик, машиностроитель — это не очень ликвидная специальность: человек учится шесть лет, а потом «созревает» в рамках одного предприятия, у каждого из которых свои традиции, правила и т.д. Поэтому всё, что мы можем делать, — объяснять нашим абитуриентам и студентам, чтобы они не торопились: всё будет — и зарплата, и престиж. На самом деле мы видим, что айтишники сразу получают высокую зарплату, но динамика роста дохода у них не такая активная, как у машиностроителей или радиоэлектронщиков, которые на старте зарабатывают не так много, но действительно талантливые потом «взлетают в цене» и серьёзно приближаются к айтишникам по уровню дохода. Кроме того, в ближайшее время потребуются люди, понимающие, что такое внешнее проектирование, т.е. способные сформулировать задачу, общаться с пользователем, хорошо понимать программный код и то, как строится программный продукт, как он разрабатывается, такие «переводчики с инженерного». Для того чтобы подготовить такого специалиста, четырёх лет точно недостаточно, потому что надо дать общий инженерный фундаментальный минимум и потом ещё ИТ-квалификацию.
В соответствии с указом Президента РФ в целях национального развития 30% студентов должны выпускаться с несколькими квалификациями. Как этого достичь?
С. Прокофьев:
— Я вижу в решении этого вопроса три трека, и все их мы реализуем с разной степенью интенсивности. Первый трек — «две квалификации в одном дипломе». Минобрнауки России дало нам такое право в прошлом году, мы с работодателями создали шесть пар квалификаций, которые будут записаны в дипломе, и успешно набрали студентов. В основном второй компетенцией является «цифра», но не обязательно, например экономист — системный аналитик. В этом году мы выходим на приём уже с 20 парами подобных специальностей, опять же сформированных совместно с работодателями. Второй трек — коллаборации с вузами-лидерами, максимально далёкими от нашего основного профиля, и мы можем объединить преимущества, которые есть в МГТУ имени Н.Э. Баумана в части инженерной составляющей, со своими экономическими компетенциями. В этом году выходим на подобные коллаборации с четырьмя российскими вузами. Третий трек — дополнительные квалификации, дополнительное профессиональное образование. Когда мы несколько лет назад только создавали это направление, у многих был вопрос, пойдут ли студенты во внеучебное время, да ещё и за небольшие, но всё-таки деньги. Тем не менее сейчас в портфеле университета более сотни подобных программ, часть из них реализуется в кооперации с работодателями, и, что немаловажно, по части из них обучающиеся могут получить квалификационные свидетельства, аттестаты об овладении специфическими элементами какого-то софта. Это расширяет их кругозор и востребованность на рынке труда.
В. Кокшаров:
— Мы во многом возвращаемся или можем вернуться к хорошей советской практике. Раньше в дипломе через запятую указывали: «инженер» и конкретное направление или «биолог, преподаватель биологии», «историк, преподаватель истории и обществознания». Пожалуйста, «специалист по академической отрасли, биолог», но при этом он может преподавать и в вузе, и в школе — это фактическая дополнительная квалификация, очень востребованная. Пятилетний срок, кстати, даёт возможность реализовать эту идею очень легко.
О КАРЬЕРНОМ ТРЕКЕ И ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ МЕЧТЕ
В настоящее время большинство студентов не имеют чёткого понимания своего жизненного пути. Вряд ли можно сейчас выстроить реальный трек, но ставят ли такую задачу перед собой вузы?
С. Прокофьев:
— Я всегда говорю студентам, что любой человек должен уметь профессионально мечтать, выстраивать идеальное видение, а наша задача как вуза, как их учителей и наставников — попытаться эти треки воплотить. В позапрошлом году ко мне пришла делегация студентов, которые не хотели, чтобы их «схантили» во время учёбы, чтобы студенты бросали вуз во имя хорошей работы, которая в моменте подвернулась, и попросили дать им возможность сочетать занятость и обучение, но при этом идти к своей мечте. Таким образом мы пришли к мысли о необходимости усиления компоненты платных стажировок в образовательном процессе. Транслировали эту идею работодателям и стали устраивать кастинги. Сегодня у нас в портфеле восемь таких стажировок. В ряде случаев они неоплачиваемые, но у студентов есть чёткое понимание того, зачем они туда идут, потому что им устроили работодатели так называемый внутренний шеринг, т.е. движение по разным подразделениям внутри корпорации, для того чтобы охватить периметр возможных вариантов будущего трудоустройства. Платную стажировку в основном предоставляют банки и выплачивают студентам от 50 до 70 тыс. рублей в месяц — это отличная прибавка к стипендии и хороший опыт погружения в коллектив.
А. Черникова:
— Успех придёт к тому, кто не только получит качественное образование, но и сделает осознанный выбор в профессии. И если эта профессия станет делом жизни, даже на определённый период, выпускник точно будет успешным. Задача университета кроме образовательного процесса и погружения в научно-исследовательскую деятельность — качественная профнавигационная работа, и многие вузы ею занимаются очень серьёзно: начиная с младших курсов приходят в школу, организовывают инженерные, компьютерные, академические классы и реализуют другие проекты. В рамках пилотного проекта вузы, в том числе Университет МИСИС, развивают персонифицированный подход. В течение двух лет мы даём фундаментальную подготовку и продолжаем проводить профнавигационные мероприятия, а в конце второго курса студенты могут уточнить свой профессиональный выбор. Многие айтишники выходят из университета, не закончив даже четыре года обучения, потому что компании им предлагают условия труда с высокой заработной платой, но они должны понимать, что на этом уровне и останутся. И для того чтобы перейти на новый уровень, им нужно получить дополнительный объём знаний, навыков и квалификаций. Здесь должна быть честная работа университета и абитуриентов, студентов.
Мы с первого курса стараемся максимально погрузить студентов в атмосферу научного поиска, в научно-исследовательскую деятельность. Массово можно это сделать только через такие научно-популярные форматы, как студенческое научное общество, студенческое конструкторское бюро, студенческое проектное бюро, дни науки и т.д. Часто к нам на дни открытых дверей приходят молодые люди, посещают научно-исследовательские лаборатории, общаются с выдающимися учёными, и им не нужна никакая профнавигация: они уже понимают, что хотят попасть в ту или иную лабораторию, проект, хотят заниматься актуальной научной повесткой. Не факт, что их туда возьмут, и здесь вопрос в персонификации. У каждого студента должен быть свой неформальный наставник. Это очень сложная, амбициозная задача, и я думаю, что если мы её себе поставим, то решить сможем в течение ряда лет.
В. Кокшаров:
— Мы активно внедряем индивидуальную траекторию обучения и уже в базовом высшем образовании предоставляем студентам возможность выбирать степень сложности того или иного предмета, время прохождения курса и преподавателя. Причём тем, кто поступил с высокими баллами ЕГЭ, мы даём право первого выбора. Чем дальше они продвигаются и чем лучше результаты обучения, тем больше у них возможностей для выбора. Это, конечно, архисложная задача, её очень тяжело администрировать, особенно поначалу, но усилия окупаются.
Рубрика: Наука и образование
Год: 2024
Месяц: Сентябрь
Теги: Владимир Шевченко Станислав Прокофьев Николай Кудрявцев Михаил Гордин Алевтина Черникова Дмитрий Гришанков Виктор Кокшаров Высшее образование Ректоры вузов Научные кадры
